Вайнахские имена, страница 8


Структурно-грамматические типы личных имен

 исконного фонда чеченского языка

 

// Статья «Структурно-грамматические типы личных имен исконного фонда чеченского языка», опубликована в журнале Вестник Института проблем образования Чеченской Республики, Вып. 7, 2009 (стр. 71-79), Издательство «Абат», Грозный, ISBN – 978-5-98108-014-2

// Автор Алдиева Зура Абуевна – кандидат филологических наук, доцент кафедры русского языка Чеченского государственного педагогического университета

 

В предлагаемой статье мы рассматриваем структурно-грамматические типы личных имен, представленные апеллятивными, определительными, глагольными образованиями. Самый массивный пласт представлен отапеллятивными именами. Некогда эти имена возникли на основе нарицательных существительных при помощи различных деривационных средств или лексико-семантическим способом.


Эти антропонимы могут быть классифицированы следующим образом:


а) личные имена в форме существительных без специальных антропонимических словообразовательных аффиксов. Эту группу составляют в основном многочисленные зоофорные и фитофорные имена и частично имена, отражающие в своей семантике ландшафтные особенности окружающего мира и природные явления: Домби, Хьоза, Куьйра, Борз, ЦIинто, Пхагал, Цициг, Дахк, Масар, Зезаг, Маска, Наж, Датта, Седа, Ламберд, Шовда, Iамаг, Бага, Кана и многие другие. Редки имена  из других тематических групп, например, Бала (горе), Чада (деревянная ложка), Буо (сирота), Ага (колыбель), Цаца (сито), ГIонча (помощник), ЧIега (крючок), Сахът (часы). Все перечисленные антропонимы объединяет лексико-семантический способ образования. Среди имен, образованных этим способом, личные имена с антропонимической финалью -а представляют самую большую по численности группу. Она включает в себя антропонимические единицы х различных лексико-семантических микросистем: зоофорные (Лоьма, Леча, Куьйра, Неца, Чилла…), фитофорные (Маска, Бага, Нажа, Заза, Муча, Цана…), оттопонимические (Шема, Шуьйта, Гиха…), имена, связанные с географической средой и природными явлениями (Седа, Зарза, Шовда, Орца…), имена с отвлеченным значением (Бала «горе», Ирса «счастье», Даржа «сан, чин», Марза «сладость», Къахьа «горечь»…) и многие другие. Антропонимическая финаль -а характерна большинству исконных чеченских  имен, в том числе и таким, семантическая связь с денататом которых уже утрачена: Затва, Хаьмба, Мада, Чиекха, Дуьрда, ТIалтIа, Дуока, Iапа, Сумса, НаIа, Цуга, Лада, Ната, Мока, Мана, Така, Сажа, Чуча, Дуба, Диба, Чиха, Бикъа, Йока, Тога, Дена, Дуца, Оьрза, Хуога, Ока, Зила, Дунга, Дунда, Миша, Закка, Герха, Бузукка, Дима, Бойса, Дара, Хужа, Товха, Севда, ЗIора, Ишха, Ита,  Суха, Цица, Цуха, и др.


б) личные имена, в форме существительных с различными антропонимическими финалями и суффиксальными включениями. Отдельную микросистему в данной группе составляют имена с патронимическим элементом -къа в значении «сын» (ср. ингушск. –къа/къо, каб.-черкесск. -къуэ, адыгейск. -къо//къу) . Личные имена с патронимическим элементом -къа достаточно частотны  среди фиктонимического слоя древнего именника, например: Боткъий Ширткъа, т. е. «Ширткъа, сын Боткъи» (само слово «ширткъа» означает «ла­ска»), Суосаркъа «сын Суосара» или «Сосра» (возмож­но, и «Солса»), Арснакъа (арс- лес, нах – люди и къа – сын, общее значение имени «сын лесных людей»), Тепсаркъа « сын Тепсы» (здесь -р- принадлежностный суффикс), и др.


Профессор Куркиев А.С. (Основные вопросы лексикологии ингушского языка. Грозный, 1979) отмечает, что «в ингушском и чеченском языках -къа в значении «сын» ныне не употребляется, но прослеживается в фор­ме именительного падежа множественного числа - къуонгаш «сыновья» (инг. къа//къу — сын, -иг — словообра­зовательный суффикс, -ш — аффикс множественного числа). В форме именительного падежа единственного числа в настоящее время употребляется лексема во1 «сын», однако во множественном числе фигурирует фор­ма не во1аш «сыновья» (как следовало бы ожидать), а къуонгаш в том же значении.


Данное обстоятельство дает нам основание предпо­лагать, что в прошлом в форме именительного падежа единственного числа употреблялся элемент къа в значении «сын». Приведем ряд примеров: Белмазкъа «сын Белмаза», Иналкъа «сын Инала», Инаркъа «сын Инара» (отсюда и фамилия Инаркиев/Инаркаев; возможно, что Инал и Инар — это один и тот же антропоним по происхожде­нию), Бузуркъа «сын Бузура» (отсюда фамилия Бузуркиев, а также, возможно, и Базоркин), Темаркъа «сын Темара» (или Темира), Элбазкъа «сын Элбаза», Генардкъа «сын Генарда», Дашлакъа «сын Дошлуо» (фамилия Дашлакиев), Мочкъа «сын Моча», Майракъа «сын Майра» (Куркиев, с. 198).


Однако антропонимический элемент –къа/къо может выступать в именах и как усеченная основа слова къонах со значением «мужчина, человек, воин, витязь». Придерживаясь этой точки зрения, расшифровывает некоторые древние  чеченские антропонимы известный исследователь чеченской топонимии А.Сулейманов (Топонимия Чечни.Нальчик, 1997). Установить, в каком случае финаль –къа является патронимическим элементом, а в каком – усеченной основой слова «къонах» со значением «человек, мужчина, воин, витязь» довольно трудно. В результате  структурно-семантического анализа достаточно большого количества имен с элементом –къа/къо нам удалось установить следующую закономерность: в качестве патронимического элемента данная финаль выступает в основном в личных именах, содержащих в своем составе усеченную основу слова «нах», например, Арснакъа (арс- лес плюс -на (от нах – люди) плюс къа – сын, общее значение имени «сын лесных людей»), Коврнакъа ( ковра – отряд для совершения дальных походов, летучий отряд плюс – на- (от нах – люди) плюс къа – сын, общее значение имени «сын людей летучего отряда»), Ханнакъа (хан – охрана, стража плюс –на- (от нах – люди) плюс къа – сын, общее значение имени «сын сторожевых людей»), Элнакъа (эла – князь плюс –на- (от нах) плюс –къа – сын; общее значение имени «сын княжеских людей») и др.; патронимическим можно, на наш взгляд, также считать  элемент –къа и в именах, имеющих следующую структуру: личное имя (семантика которого, как правило уже не поддается объяснению) плюс –къа, например, Тепсаркъа (Тепса плюс принадлежностный суффикс -р- плюс -къа, сын Тепсы; имя Тепса используется и в качестве самостоятельного личного  имени, оно присутствует в основах фамильных антропонимов Тепсаев, Тепсуев. Этот факт подтверждает нашу версию о том, в имени Тепсар элемент –р выступает в качестве суффикса с притяжательным значением), Халакъ (Хала плюс къа, сын Хала; имя Хала функционирует также в качестве самостоятельной антропонимической единицы), Г1айтакъа (Г1айта плюс къа, сын Г1айта; имя Г1айт также использовалось в качестве личного имени, ср. с фамилией Гайтаев), Ешуркъа ( Ешу плюс -р- (суффикс с принадлежностным значением) плюс –къа, сын Ешу), Япаркъа (Япа плюс –р- плюс -къа, сын Япа), Элжаркъа (Элжа плюс –р- плюс –къа , сын Элжа) и др. Со временем в результате опрощения все три элемента данных имен слились в единый корень и употребляются уже независимо от семантики составляющих их элементов.


А в остальных случаях элемент –къа выступает в значении «человек, воин, мужчина, витязь, герой». Первая часть таких имен обычно обладает положительной экспрессией, может обозначать доблесть, смелость, щедрость и другие ценные качества человеческого характера или род деятельности, например: Хьуьнаркъа (хуьнар – расторопность плюс –къа – человек, мужчина; общее значение имени «расторопный мужчина»), Саркъа (сур/сар – войско плюс –къа, общее значение имени «военный человек»), Барзакъа (барз – бронза, бронзовые доспехи плюс –къа – мужчина; общее значение имени «витязь»), Пхьалкъа (пхьола – мастерство и къа - человек; общее значение «мастеровой»), Г1апсуркъа (гIап – крепость плюс сур- войско, стража плюс къа – воин, общее значение «крепостной стражник» ).


Личные имена с суффиксом лица –хуо/хо. Такие имена образованы от нарицательных существительных, обозначающих род деятельности, социальное положение, возра­стные особенности, физические и моральные качества че­ловека, редкие и ценные ремесла и т. д., например: БIаьхуо «воин» (бIо «войско», -хуо – суффикс лица), ТIемхуо «воин», «боец», (тIо «камень», тIой «камни», тIом «война»), Бунахуо «живущий в шалаше, хижине» (бун – шалаш хижина), Иччархуо «стрелок, охотник», Сурхо «воин» (сур «войско»).В чеченском языке в именах нарицательных суффикс –хуо так же выступает в значении лица, например, ахархуо» (от аха – пахать) землепашец, веданхуо «житель Ведено», вахархо «житель», хъехархо «учитель» и др.

     

Личные имена, содержащие в своем составе словообразовательные суффиксы с уменьшительным (нередко с пренебрежительно-уничижительным) значением, представленные в нескольких фонетических вариан­тах: -г, -нг, -илг, -рг, -лг, -алг, -иг, -инг: Ц1инц1олиг «маленькое божество огня», К1охцалг «маленькая колючка», Кхаралг «телок», Хелг «былинка», Хьазг «воробушек», Ацольг, Мюзиг, Баскальг, Гедарг (не поддаются объяснению), Оьпильг «маленькая крыса», Хуьрсиг «поросенок», Анциг (не поддается объяснению), Ц1аьлг «маленький жрец», ЦIелиг (с тем же значением), ХьацIиг «маленький» (древнее заимствование из кабардинского языка), Ханиг, Анг, Г1оьтлиг (этимология затемнена), Межиг (возможно от межирг – хлебец), Нунаг, Бецарг, и др.


Личные имена, осложненные суффиксом –уо/о; основная часть этой группы имен представлена оттопонимическими и отэтнонимическими антропонимами: Арцхуо, Овло, Дугаруо, ГIезлуо, Абзуо, Таркхуо, Нохчуо, Зумсуо, Бено, Садо, Гихо, Несархо, Турко и др.; есть и личные имена, семантику которых нам не удалось еще раскрыть: ТIурло, Боккхло.


Личные имена с антропонимической финалью -ш: Аташ, Бацреш, Ибш, Девш, Зинаш, Метташ,  Эмкш, Эгаш, Эрш, Лергаш «уши», Акхарш «зверь», БIаргаш «глаза», Мекхаш «усы», Шеташ «слюни», МаIаш «рога» (или от маIа – самец), Мимш  (позыв к теленку), Мадиш, Тиймиш (не поддаются объяснению), Букуш, Тоташ (значение не установлено), Булш «бизон», Iаргиш (не поддается объяснению). Часто финаль –ш в личных именах чеченцев и ингушей принимают за показатель множественного числа (см. Куркиев, Ахриев), что, на наш взгляд, не всегда верно. Если в именах  типа Мекхаш «усы», БIаьргаш «глаза», Букъарш  «муть, бурда» ( в чеченском языке это слово не имеет единственного числа) и т. п. элемент –ш вполне логично отнести к показателю множественности, то в именах  типа Мадиш, Iаргиш, Булш, Акхарш, ТIохаш, Хьакхиш, Букъаш  он не имеет этого значения. Совершенно не логично называть одного человека, например, словом во множественном числе «бизоны» или «свиньи» (имя Була переводится как бизон, Хьакха – как свинья). Еще нелепее расшифровывать имя Букъаш (от букъ – спина, горб) во множественном числе. Нет в чеченском языке и формы акхарш: множественное число от зоосемемы экха «зверь» представлено в форме акхарой. Таким образом, правильнее предположить что элемент –ш в конце личных имен чеченского исконного антропонимикона функционирует как антропонимическая финаль, не обладающая каким-либо значением. В определенных случаях, когда для апеллятива, использованного в качестве собственного имени, форма множественного числа не окказиональна, финаль –ш выглядит как показатель множественного числа (хотя на самом деле им не является). Например, в таких именах как, Мекхаш, БIаьргаш и т.п., для которых употребление в форме множественного числа естественно, узуально.


Личные имена с антропонимической финалью –и. Чаще всего этот элемент в именах выполняет роль  суффикса с ласкательным значением. Этот класс личных имен так же многочислен, как и предыдущий: Гарси, Мамаци, Домби, Удди, Ганти, Деши, Дети, КIорни, Сибри, ГIараси, МIаьжи, Оьбзи, Бахьти, Оччи, ГIапи, ГIази, Коти, Баци, Раши, Упти, Яши, Мази, Зайдли, Сати, Яни, Хами, СаIи, Бади, Суси, Улли, Габи, Миси, Гичи, Дуки, БIачи, Гуццари, Гаки, Сайхи, ТIохари, Мюжги, Ини, Уми, Муки, Ладди, ТIунди, Доьйди, и многие другие.


Личные имена с антропонимической финалью –ба/би/бий. Халби, Сатби, ГIозарби, Улби, Асби, Элбий, ГIанжби, Хамби, Камби и т.п. По сравнению с именами на –а, их немного. Мы предполагаем, что элемент –би, бий является древнейшим антропонимическим словообразовательным средством. Часть имен, содержащих этот элемент, обнаружены нами в составе древних мифов о нарт-орстхоевцах.


Одним из способов образования личных (а иногда и фамильных) имен является основосложение, что соответ­ствует специфике словообразования в ингушском и че­ченском языках (Куркиев, с.). В антропонимии чеченского языка выделяются следующие типы сложения именных ос­нов:

1) имя существительное плюс имя существительное:

Чаборз (мужск. от ча - медведь плюс бозр - волк; Малсаг (мужск. от малх - солнце плюс саг (стаг) – человек), Г1алда (владелец башни);

2)  имя прилагательное  плюс имя существительное:

Гомакуорта (мужск. от гома – кривая плюс куорта – голова), Хаз-
йоI (женск. от хаза – красивая плюс йоI – девушка), Чайкуог (мужск. от  чай – медвежья плюс куог – лапа), Сийнаб1аьрг (женск. от сийна – синий плюс бIаьрг –глаз), Хьунасаг (мужск. от  хьуьна – лесной плюс саг (стаг) – человек), Сайбат (женск. от сай – оленья плюс бат – мордочка), Люрича (мужск. от люра – свирепый плюс ча – медведь), Дарча (мужск. от дера – злой плюс ча - медведь), Ирбаьхьа (мужск. от ира – острая плюс баьхьа – лопата), Къумаса (мужск. от къу – вор плюс маса – ловкий. Здесь мы наблюдаем редкий для чеченского словообразовательного пространства прием морфемной инверсии), Бехмар (мужск. от беха – длинный  плюс  мар – нос)  и т. д.

3) имя существительное плюс глагол, глагольная форма (чаще - в повелительном наклонении): Малкет (женск. от малх – солнце плюс кхетта - засветило), Сато (мужск. от са – душа плюс то – усеченная основа глагола тоха, общее значение имени – «будь терпелив», «терпи»), Садис (мужск. от са – душа плюс дис – усеченная основа глагола дисса  «остаться», общее значение  - «останься жить»).

        

Личные имена, представляющие собой  определительные слова.


Чаще всего определительные слова служат словообразовательной базой для прозвищных имен, поскольку прозвища всегда содержат в себе оценочный элемент. В прозвищных  личных именах встречаются следующие определительные слова:


а) личные имена-сочетания слов с первым компонентом в роли определения: Воккхастаг «старый человек», «старик» (мужское имя), Хазайо1 «краси­вая девушка» (женское имя) и др. Первые компоненты данных антропонимов (воккха «старый», «большой», хаза «красивый») могут выступать в роли определения; второй компонент в этих именах обычно указывает на лицо - мужчину, женщину, старика, девочку, ребенка и т.д. (стаг, йо1, к1ант…): 1аьржак1ант «черный мальчик, ребенок», Дикастаг «хороший человек», Вуостаг «плохой человек», Хьунастаг
«лесной человек», Оьздастаг «благородный человек», КочайоI «капризная девочка/девушка», КурайоI «высокомерная девушка», и др. В редких случаях подобные имена в качестве определяемого слова содержат другие нарицательные существительные: Бехамар «длинный нос», Ирбаьхьа «острая лопата» (мужское имя), СийнабIаьрг «синий глаз» (женское имя), Гомакорта «кривая голо­ва», «кривоголовый» (мужское имя), Луьрча «грозный медведь» (мужское имя), Дарча «злой медведь», Сайхи (мужское имя) «олений источник»; Обычно слово-определение в таких антропонимах занимает препозицию, как было продемонстрировано  в приведенных примерах, и очень редко - постпозицию. В наших записях обнаружено только одно имя подобной структуры – Къумаса, в котором препозитивный элемент къу – существительное со значением «вор», а элемент маса – прилагательное со значением «быстрый», «ловкий».


б) личные имена в самостоятельном (субстантивированном) виде: Даим (мужск., редкое, от даим – «вечный», имя записано в селе Толстой - Юрт, информатор Усманов Ваха Ахмадович, 1948 г.р.), Исбаьхьа (женское имя от исбаьхьа – великолепная), Хаза (женское имя от хаза «красивая»), Борш (мужское имя от боьрша - «мужской», «самец»), MaIа (муж­ское имя от маIа «мужской», «самец»), Марз/Марза (мужское имя от маьрза – «сладкий», «вкусный»), Маса (мужское имя от масса «быстрый»), Комаьрша (мужское имя от комаьрша «щедрый»), Къаьхьи (мужск. от къаьхьа – горький), Майра (мужское имя от майра - «храбрый»), Оьзни (женское и мужск. от оьзда «благородный), Iаьржаниг/Iаьржиг (мужск. и женск. от аьржа «черный»), Дика (мужск. и женск. от дика «хороший»), Воца (мужск. от воца «короткий»), Веха (мужск. от веха «длинный»), Шишха (мужск. от древневайнахского шишха «страшный», «грозный»), ЧIагIа (мужск., возможно от чIогIа «твердый», «крепкий», «укрепленный»), Гома (мужск. от гома «кривой»), Воверг (мужск. диалектное от вониг – плохой), Воккха (мужск. от воккха «большой»), Тийна (женск. от тийна - спокойная, тихая) и др. Многие имена этой подгруппы могут быть использованы как в качестве прозвищных, так и в качестве официальных  личных имен.


в) определительные имена, имеющие в своем составе антропонимические финали: Хьомсуркъа (хьомсур «дорогой» плюс –къа), Диксалу (дика «хороший» плюс –са – «душа» плюс антропонимическая финаль - лу), Дикалу (дика «хороший» плюс – лу), Дикши (дика «хороший» плюс –ши), Дикни (дика «хорошая» плюс –ни), Совнапи (сов «лишняя» плюс –напи), Совдат (сов «лишняя» плюс –дат), Куркъа (кура «гордый» плюс –къа), Курпату (кура «гордая» плюс –пату), Сутарби (сутар «жадный» плюс –би), Сонтбий (сонта «заносчивый» плюс –бий). Особенность данных антропонимов состоит в том, что определяемым элементом в них выступает финаль, являющаяся асимантичной частью  имени.

 

Официальные определительные имена иногда содержат в своем составе иноязычные антропонимические элементы, чаще всего тюркского происхождения, типа «бек», «хан» (так называемые титульные компоненты тюркских имен, обозначающие «господин», «повелитель») или «мир» (в чеченской адаптации «мар»). Правда, в чеченских именах они не несут никакой смысловой нагрузки, а выполняют элементарно роль антропонимической финали мужских личных имен, например: Майрбек (от чеченск. майра «храбрый» плюс бек), Оьздамар (от чеченск. оьзда «благородный» плюс мар), Марзбек (от чеченск. маьрза «вкусный», «сладкий» плюс бек) и т.д.; в женских антропонимах определительного типа встречается финаль –бика (тюркское «госпожа»), например Хазбика ( от чеченск. хаза «красивая» плюс бика), Курбика ( от чеченск. кура «гордая» плюс бика), Таьштбика (от тюркского таш – «каменная» плюс бика) и т.д.

           

Личные имена, представляющие собой  глагольные основы

 

Отдельную микросистему в чеченской антропонимии составляют имена с гла­гольными основами. Глаголы, послужившие производящей базой для подобных имен, как правило обозначают действия, состояния, побуждения и т. д.


Большинство глагольных антропонимов представлено:

а) в каузативной повелительной форме: Ваха «живи» (мужское имя), Яха «живи» (женское имя), Уоза «тяни» (мужское имя), Товса/Тевса «бро­сай» (мужское имя), Яхийта «пусть живет» (женское имя), Сацийта «останови» (женское имя),  Тоийта «хватит» (женское имя), Сатуоха «терпи» (женское имя, вариант - Сатийха), Йисита «пусть останется» (женское имя), Висийта «пусть останется» (мужское имя), Сатуо «терпи» (мужское имя, от сатуоха), Ялийта «пусть умрет» (женское имя), Хьада «беги» (хьадалча – человек-вестовой), Дуца «плети» (мужское имя), Тола «победи» (мужское имя);

б) в форме причастий, например: Хеза «слышащий» (мужское имя),  Висарг «оставшийся», Цатеша  «неверующий» (мужское имя), Витарг «оставленный» (мужское имя), Кхойкха-Ибрах1им «зовущий Ибрагим» и др.;

В некоторых случаях глагольные антропонимы содержат в своем составе типичные для чеченской ономастики антропонимические финали: Яхамат (Яха плюс финаль -мат, по типу имен ПетIмат, Хьалимат, Секимат…), Яхар (Яха плюс финаль –ар, по типу имен ХIажар, Масар, Тумар…), Висарза/Висирза (Висар/Висир плюс –з/за, по типу имен Лабза,Оьрза, Кхоьрза, Шабаз…).


Личные имена, представляющие собой основы имен числительных


 Эта группа антропонимов самая малочисленная в системе чеченского именослова, но совершенно уникальная, не только по низкой частотности употребления, но и по исторической информативности, заключающейся в них. Все обнаруженные нами антропонимы подобного типа уже в составе пассивного запаса именного словаря, в качестве личных имен не употребляются достаточно давно. Частично сохранились в фамильных антропонимах, частично – в составе топонимических наименований. Это имена Кхайсар (мужск.), Кхойсур (мужск.), Кхойкхи (мужск.), Кхайтт (мужск.), Кхайтар (мужск.), Кхоьрза (мужск.), Кхоьралг (мужск.). Основу всех приведенных имен составляет числительное кхоъ «три». Как известно, число три имеет в христианской религии символическое значение – оно олицетворяет святую троицу. Этот факт позволяет нам предположить, что по времени возникновения данные антропонимы относятся к периоду христианизации Чечни и являются свеобразным знаковым реликтом (наряду с материальными памятниками) того времени, когда чеченцы исповедовали христианство. Подтверждением тому служат и результаты сплошного параметрического исследования чеченского именника за достаточно большой хронологический срез: указанные имена не воспроизводятся в качестве личных имен давно, встречаются редко в топонимических названиях, еще реже в основах фамильных антропонимов (нами зафиксированы только две фамилии с подобной основой – Кайсаров (от Кхойсар) и Кокиев (от Кхойкхи). Нами обнаружены также имена Шала и Шола, образованные, возможно, от основы числительного шиъ (шола – двойной, двойня). В целом имена, образованные от основ числительных представляют собой немногочисленный класс исконной чеченской антропонимии.