История русских и славянских имен, ч. 1

Перейдите к началу этой статьи.

Славянский именослов или собрание славянских личных имен

в алфавитном порядке

Составлен священником М.Я. Морошкиным, Санкт-Петербург, 1867

----------------------------------------------------------------------------------------




____________________________________________________________________________


Введение к книге представляет собой краткий исторический очерк:

Часть 1. Как повлияло христианство на личные имена славянских народов.

Часть 2. Происхождение славянских и русских личных имен.

Часть 3. Смысл и значение славянских личных имён.

Часть 4. Простые и составные славянские имена. Корни славянских имён.

Использованные литературные источники



Часть 1. Как повлияло христианство на личные имена славянских народов.


Христианство, появляясь в том или ином народе, производит существенную перемену в нравах и обычаях людей, в общественной, а также семейной и частной жизни. Дикари, люди, подчинявшиеся лишь животным инстинктам, после их просвещения светом Евангелия, делаются гуманными, кроткими, воздержанными, даже аскетами. Изменяя жизнь народа, христианство изменяет и его личные имена, дает ему новые, свои. Новые, христианские личные имена служат символом новой жизни, новых стремлений и помыслов людей. Так было везде, так было и у славян.


Просветитель болгар, царь Борис, принимает новое имя Михаил; просветитель русских славян, князь Владимир, в крещении получает имя Василия; Войтех, первый епископ Пражский, получает немецкое – христианское имя Адалберт. Но христианство производит перемены не вдруг, не тотчас. Часто происходит борьба между прежними, языческими и новыми, христианскими верованиями и убеждениями. Иногда происходит своеобразная «сделка», и в народе дружно уживаются старые верования с новыми.


И в то самое время, когда человек и всё общество в целом, точно и прилежно исполняют уставы нового вероучения, в жизни частной, в песнях, сказках и легендах они являются с прежними верованиями, со старыми убеждениями. Они на новое вероучение переносят старые свои поверья, приписывают христианским святым свойства и качества своих прежних богов, и к христианскому вероучению примешивают свое древнее миросозерцание и догматы прежних культов.


Одним словом, и после принятия христианства, народ долго еще остается со своими языческими верованиями, т. е. является двоеверным. Так было и у всех славянских народов. Например, у русских славян долго держалось многоженство, часто встречавшееся у славянских племен до обращения их в христианство. В подтверждение этому читаем: «рех ему: а оже, Владыко, а друзии наложницы водят яве и детя родят, ако с своею, а друзии с многыми отай робами, которое луче» // см. книгу «Памятники русской словесности XII века» (Москва, 1821 год, стр. 187), известного российского археолога и филолога К.Ф. Калайдовича //


Наш простой народ долго не мог привыкнуть к тому, чтобы заключать брак по церковному чину; даже князья, хотя и вступали в брак по церковному уставу, но, при одной жене законной, не стыдились держать у себя наложниц, и детям, рожденным от этого союза, давали княжеские уделы наравне с законными сыновьями. Например, великий князь Святополк-Михаил имел у себя наложницу и своим сыновьям от неё, например, Ярославу, дал город Владимир. Знаменитый Ярослав Галицкий жил с Настаськой и сыну своему от неё отдал даже Галицкий престол. Борьба против знаменитого Никона возбуждена была, между прочим, и потому, что он обличал царедворцев и бояр Алексея Михайловича за вступление в 4-тый брак вопреки уставам церкви. Из истории Польши видим, что польские короли часто бросали своих законных жен из-за евреек. Право целого рода мстить за убийство одного из своих членов, освящено было даже законом и вошло в народный кодекс при христианском князе // см. в «Русской правде» статью о вире; вира – денежная пеня в пользу князя за убийство человека //.


При такой живучести древних обычаев неудивительно, что и прежние личные имена не вдруг исчезают в народе, а продолжают существовать наравне с христианскими.


Можно только догадываться, какой была первая реакция новообращенных в христианство народов на христианские имена: слух их вдруг поражается новыми, совершенно непонятными для них словами. Смысл этих слов для них тёмен, а звуки странны для их уха и трудно произносимы для их языка, что же остается им делать в таком случае?


Обычно поступали так: принимая новое христианское имя, новообращенные употребляли его только в церкви и чисто религиозных отношениях, а у себя дома, в семейном, частном и общественном быту они были известны под своим прежним именем, звучавшим понятно и для соседей, и для других соотечественников. Одно и то же лицо после принятия христианства имело по два имени.


А бывало, что и после крещения христианин оставался со своим прежним языческим именем. Так, по крайней мере, было до 4-го века, т. е. до 1-го Никейского Собора, когда канонически было определено, чтобы христианам давались в крещении имена христианских святых, хотя нужно сказать, что это постановление Вселенского Собора в жизни соблюдалось далеко не всегда.


Наплыв разных имен, взятых из языков еврейского, персидского, греческого, латинского, готфского, немецкого, совершенно непонятных для славянина, странных для его уха и трудных для произношения, ошеломляюще действовал на славянина, приводил его в недоумение, а в результате:


1) Славянин или совершенно не употреблял нового, непонятного, данного ему при крещении, имени, оставлял его только для церкви, а твердо держался старого, родного, дорогого ему имени, и известен был под ним и в своем семействе, и своей общине, во всех гражданско-юридических и социальных отношениях и таким образом один и тот же человек носил два имени, – одно христианское, другое языческое, мирское, известное у русских славян как «княжее имя».


2) Он коверкал чуждое для него христианское имя, старался преобразовать его, довести до того состояния, чтобы оно и по форме и по звучанию стало похожим на родные, отечественные слова, придавал этому имени такие же увеличительные и уменьшительные формы, которые применялись к своим родным именам. А отсюда происходило то, что христианское имя в устах славянина совершенно утрачивало свой первоначальный образ, и звучало уже не по-еврейски или гречески и римски, а по-славянски, из прежнего имени оставался один только остов, а все прочее в нем было славянское. Таким образом, из христианского Иоанна у болгар образовался Он, у нас Иван, у чехов Ян, из христианского Михаил явился у болгар Миршо, у нас Мишка, из Феодора – Одор, Одря, Удря, из Георгия – Юрий, Дюрдий и так далее.


3) Так как Церковь, строго следуя каноническим правилам, не могла равнодушно смотреть на то, что христианин носит языческое имя, а с другой стороны не могла не снисходить к чувствам и обычаям своих неофитов, то произошло третье замечательное явление, а именно: соединение в одном личном имени, употребляемом славянином, двух элементов – христианского и языческого, слияние чуждого с национальным. Так появились у славян личные имена вроде следующих: Старо-Мария, Петромир, Павлослав, Андресвят, Любо-Марья, Мрак-Максим и т.п.


4) Церковное духовенство, желая сделать христианские личные имена понятными для славянина, старалось переводить греческие и римские имена на славянский язык. Так же как греки переводили на свой язык славянские имена (варварские и непонятные для них!), например, из славянского имени Управда делали Юстиниана (см. грамматику Караджича, 1824 г.), так и славяне старались осмыслить для себя непонятные для них христианские имена и переводить на свой язык. Кто знаком с нашими алфавитами и азбуковниками, тот увидит, что наши Тишаты, Тихомилы, Тихомиры, Богодары, Богданы, Боголепы, Домашние, Разумники, суть буквальный перевод христианских Климентов, Федоров, Федосиев, Феопрепов, Дометианов, Софронов.


В наших Святцах вы не найдете имен святых Боголепа, Богодара и других, а между тем имена эти носили многие из монахов русских. Первое из них принял перед смертью, постригаясь в схиму, сам Борис Годунов. Точно так же у чехов и поляков Беатрича, Флора, Фердинанд, Фридрих, Готтлиб преобразились в Блаженку, Цветку, Милована, Мирослава, Боголюба, Богомила.


5) Многие христианские имена имеют при себе особенные предикаты, выражающие отличительные признаки святого, его особенные свойства и действия, или даже его звание; так, например, святой Иоанн Креститель называется постником, известный мученик Иоанн воином – по своему званию, отсюда иногда происходило то, что тот, кому дано было имя Иоанна Крестителя или Иоанна воина, отбрасывал собственное имя этих святых, а оставлял себе только предикаты, которые были соединены с именами этих святых. Так, по моему мнению, можно объяснить себе происхождение встречающихся у русских славян имен: Постник, Постничко, Воин.


6) С течением времени христианские идеи более и более проникают в общество, делаются доступнее и удобопонятнее; народ привыкает к христианским словам и звукам; и тогда происходит следующее явление: народ сам для себя творит личные имена, которые выражают христианские идеи, христианские добродетели, но которые никогда не принадлежали ни одному христианскому святому, или же он начинает самоуправничать с христианскими именами святых, давая имя святой мученицы мужчине, или образуя из мужского христианского имени женское, которого в действительности не было, и которого не носила ни одна святая. Таковы имена: Крест, Куна (образ, от икона), Христе, Параскева (не женщина, а мужчина), Алеса (от христианского мужского имени Алексей, но никогда не было ни одной святой с таким именем) и так далее.


И, наконец,

7) из самих славян являются люди, которые канонизуются церковью и принимаются за святых; имена этих отечественных и родных святых всегда близки сердцу славянина и пользуются особенным уважением. Таковы для русских имена Ольги, Владимира, Бориса и Глеба, для поляков – Станислава, для Чехов – Непомука и Людмилы. Имена их делаются священными и употребительнейшими между их соотечественниками, но в тоже время они теряют свой прежний языческий и национальный характер, а причисляются к именам христианским, чуждым; а потому славянин, принимая имя своего отечественного святого, считал нужным удерживать при нем свое языческое (тоже славянское) имя, и оказывался владельцем сразу двух славянских личных имен; так, например, сын Олега Святославича в крещении был назван Борисом, а мирское имя его было Святослав. Мало того: к христианским именам слух славянина привыкает до такой степени, что он вместо прежнего отечественного и родного имени употребляет чуждое христианское имя и таким образом является сразу с двумя христианскими именами; так, например, у нас были имена: Уар – Димитрий, Василий – Гавриил, Тимофей – Иван // см. Никоновская летопись 16 века, том № 153. «Яко родися днесь, отче, у великого князя Василия на Москве сын Тимофей, а нарекли имя ему Иван, на память святого апостола Тимофея, месяца Генваря в 22 день; месяца Марта в 26 день в и нощи противу собора Архангела Гавриила родися великому князю сын Гавриил и нарекоша его Василий Парийский //


Рассмотренные нами явления или перемены в судьбе славянских личных имен проходили не везде одинаково. Христианство влияло на одни славянские племена более, а на другие менее, одни племена были уступчивее в этом отношении, а другие упорнее и стойче; у одних сохранились национальные личные имена в большей целости и неприкосновенности, у других же подверглись большим изменениям и большему влиянию на них христианства.


Сербы и болгары менее всего подчинились влиянию христианства относительно своих личных имен. «Личное существование у сербов как бы отодвигалось на задний план. Никто не праздновал ни дня своих именин, ни дня рождения; у всякого дома или семейства был свой святой покровитель, и день памяти его чествовали празднеством и пиром – так называемый святой, благий день. Сербы не имеют крестных имен (крсно име) в нашем понимании этого слова. Каждый серб имеет личное имя не христианского святого, а свое национальное, славянское имя, созданное волею и фантазией родителей. И сербы доселе сохраняют стародавние имена лиц, у других славянских народов, вытесненные именами христианского календаря // Леопольд Ранке, «История Сербии», перевод Бартенева, 1857 г., стр. 47 //


Болгары в этом отношении почти совершенно схожи с сербами, Вот что говорит о личных болгарских именах Л. Каравелов: «Болгары сохранили народные имена своих предков, хотя и в испорченном виде. Испорченность эта увеличивается по мере того, как поколения идут вперед. При крещении первенца мальчика дается ему то имя, которое носил его дедушка, отец отца; первой же девочке – имя бабушки, и так идет из рода в род. Второму мальчику и девочке дают имя дедушки отца матери и бабушки, третьему имя крестника (крестного отца), а девочке – имя крестницы. Нужно заметить, что право кумовства наследственно, и кроме известного лица никто другой не имеет права окрестить младенца. В случае же отсутствия крестного отца, новорожденного крестит крестная мать, или старший в семействе. // «Памятники народного быта болгар», Любен Каравелов, 1861 год //


У болгар крестит только одно лицо, или крестник или крестница. Таким же образом и право шаферства принадлежит крестнику, который, исполняя эту должность, называется кумом, но по большей части шафером бывает крестница или кума (шафер – это лицо, состоящее при женихе или невесте в свадебной церемонии и держащее венец над их головами). Четвертому мальчику дают имя дяди, т. е. брата отца, девочке имя тетки и т. д. Часто случается, что у отца новорожденного мальчика нет братьев, а только сестры, тогда четвертому мальчику дают имя его тетки, т. е. если тетка называется Неделя, мальчику дают имя Неделье, Петкана – Петкан, Петко и наоборот. Имена, даваемые при крещении, изменяются потом в устах народа следующим образом: мальчика окрестили Владимиром, а мать из нежности называет его Владко или Владё, и Владко так уже и остается за ним навсегда, а Владимир забывается. А когда у Владки, бывшего Владимира, родится внук, то имя ему уже не Владимир, а Владко или Влай, и доходит до того, что первоначальное имя теряет не только свою форму, но даже и смысл. Например, из Родомир выходит Рад, из Рад – Лало; из Любен – Личо, из Личо – Илия, из Стоян – Цоко и т. п. Есть у Болгар и такие имена, которые никак нельзя принять за славянские, например, Нончо, Цеко, Геро, и т. п. Но зная болгарский обычай изменять первоначальные имена, мы не сомневаемся, что и имя Цеко произошло от какого-нибудь Стамена или Станислава, как от Стоян – Цоко.


У болгар встречаются и имена греческие, но переделанные на болгарский лад, например, от Георгий – Гёрги, Герки, Джурко, Гюро и т. д.; от Димитрий –Димитар, Митро, Динчо и т. п. Встречаются еще и имена греческие и турецкие, которых у греков и у турок, сколько мы знаем, не существует, например, Карамфила (гвоздика), Трендафила (роза), турецкое Курт (волк), Султана и т.п. У шопов (западная Болгария) еще сохранились собственные имена в их первоначальном виде, а греческие очень редки. Многие имена имеют значение цветов, плодов и красивых животных, напр. Латина или Латинка (цветок), Чиреша, Маслина, Славей и т.п.


Но болгары используют не только народные имена. Вот примеры замечательных христианских имен: Никола, Ован (Иоанн), Костадин, Гёрги, Димитар, Петар, Павел или Павлё; женские: Мария, Ан(н)а, Парашкева или Пачена и Катерина. Встречаются и другие, но очень редко. У них также есть имена, принадлежащие христианству, хотя и неизвестные в церковных календарях, как то: Крстё или Керстан или Крстан (Крест), Христе, Куна (образ, икона) и т. п. // «Памятники народного быта болгар», Любен Каравелов, 1861 год, стр. 284-287 //


У чехов до ХII-го столетия не было особенных имен, которые мы ныне называем христианскими именами // см. «Перечень старочешских личных и крестных имен», Ф. Палацкий, 1832 г. //. Личные имена давались не по церковному календарю, как теперь, а «по старому обычаю». Воеводы, короли чешские из роду Пршемысла, исключая Ольдриха, Конрада и Фридриха, обыкновенно назывались старославянскими именами, например, Вorivogove (Боривой), Sрitignevove (Спитигнев), Vratislavove (Вратислав), Waclavove (Вацлав), Вoleslavove (Болеслав), Вretislavove (Бретислав), Sobeslavove (Собеслав), Рremуslavovе (Пршемысл) и т. п. Для отличения одного лица от другого, придавали к личному имени отцовское, например, Kojata Vseborov (то есть сын). В настоящее время у чехов больше в употреблении славянских, национальных личных имен, чем христианских. У поляков, несмотря на самое могущественное влияние католицизма на это славянское племя, сумма славянских имен, обращающихся в употреблении, равняется количеству имен христианских // Польский домашний календарь, 1829 год //.


У боснийцев, черногорцев, далматинцев, словаков и лужичан наравне с христианскими именами употребляются и славянские. Вот что можно прочитать по этому поводу в «Юго-славянском архиве»: «Что же касается до крестных имен, то у нас обыкновенно дают новорожденному дитяти имя того святого, который приходится в тот день, или имя ближайшего ко дню рождения его святого. Так, например, мальчик, родившийся около Иосифова дня, получает имя Иосиф, около Мартинова дня – Мартин, около Георгиева – имя Георгий. Точно так же и женские имена: родившаяся около Аннинова дня называется Анной, около праздника Божией Матери называется Марией. Если в семье часто умирают дети, то новорожденному дают отцовское или материнское имя, или же, если мальчик, то называют его Живко, Станко, а если девочка, то Стана, Стаса. Многие также из нас дают своим детям наши прекрасные старинные имена, как-то: Драгутин, Милот, Милица, Любица, Цветко, Домослав, Ружица и т. п. // Иван Кукулевич-Сакцинский (1816-1889), хорватский историк, поэт, журналист //.


Вообще нужно сказать, что все славянские народы упорно отстаивали свои национальные имена, и одни из них доселе употребляют почти одни славянские имена, другие наполовину славянских и христианских, и в наше время особенно заметна симпатия славян к своим стародавним именам. Ян Коллар во введении к именослову Иоанна Пачича так начинает свою речь: «Я размышлял с самим собою, что мы, в течение нескольких столетий употребляя чуждые для нас халдейские, еврейские, греческие, латинские и немецкие имена, которых мы не разумеем, можем испортить свою народность и более и более удалиться от прекрасного и любезного славянства и словено-сербства. Почему бы нам не обратиться назад к своим прежним именам и не начать называться ими? Ведь они не то, что чужие имена, а, напротив, с этими именами наши прадеды, деды и отцы предпринимали и оканчивали славные дела // «Имеслов или речник личных имен разных народов славянских», Иоанн Пачич, Будапешт 1828 г., предисловие //


Что же касается русских славян, то они менее всех остальных употребляют свои народные имена: на более чем тысячу христианских имен, обращающихся у них, славянских имен приходится не более 12-ти. Но так было не всегда. До самой так называемой реформы Петра, у русских народные личные имена употреблялись в гораздо большем количестве, чем теперь, и едва ли не более употреблялись, чем христианские имена.


Соловьев С.М. (1820-1879, российский историк) и некоторые другие утверждают, что уже с Феодосия Печерского у нас на Руси исчезли древние славянские, языческие имена, и встречаются только христианские имена // святой преподобный Феодосий Печерский (1008-1074), основатель православного монашества //. Но с таким мнением мы не можем согласиться, потому что оно не подтверждается историческими памятниками и актами, которые напротив говорят нам, что не только во времена Феодосия, но и после него в ХIII-м веке личные народные имена живут в русском народе и находят обширное употребление.


Так, например, в рядной записи ХIII-го века, помещенной в 3-м томе записок Археологического общества, читаем: «се порядися Тешата с Якимом про складьство про первоiе и про задьнеiе. И на девце Якым серебро взял. А мониста Тешатина у Якымовы жены свободна Тешати взяти, и рощет учинили про межи себе; а боле ненадобе ЯкымуТешата, ни Тешате Якым. А на том послуси Давыд поп, Дорожка Домаслав, Векошкин Боян, Кузма Лойковичь, Жидило Жихнович, Иван Смольянин».


Перейдем от ХIII-го века к XV-му и посмотрим, исчезли ли во время Грозного народные имена. Памятники говорят, что и в это время в полной силе существуют эти имена, и постоянно встречаются нам с христианскими именами имена вроде следующих: Малюта, Дружина, Нечай, Неудача, Тишина, Хозяин и т. п. «Заметим странность, говорит Карамзин, желая истребить обыкновения древние, противные святой вере, Иоанн и духовенство не коснулись в стоглаве обычая давать людям имена нехристианские, по их свойствам нравственным: не только простолюдины, но и знатные сановники, уже считая за грех называться Олегами или Рюриками, назывались в самых государственных бумагах Дружинами, Тишинами, Истомами, Неудачами, Хозяинами, единственно с прибавлением христианского отчества. Сей обычай казался царю невинным» // История, Карамзин, т. IX, т. ХII //


Обратимся от времен Грозного к царствованиям Михаила Федоровича и Алексея Михайловича, – и здесь опять встречаемся с именами: Добрыня, Ждан, Воин, Соловей, Посник, Смирной, Рахманин, Неупокой, Пятой, Домашний, Алмаз, Боим, Курак и т.п. // см. «Дворцовые разряды», т. I, т. II, год 1630-й; в этой книге, изданной в 1850-1851 гг печатались архивные документы Разрядного приказа разных лет; см. также «Акты археографической экспедиции», т. I, № 155-й, т. III-й, № 47-й, год 1614-й, где упоминается жилец на мельнице Потопчине Дружина Максимов сын, прозвище Хлыст, также в описании Государственного архива старых дел (годы 1603-й, 1636, 1672-й), где встречаются такие имена: Второй, Семенов сын, а прозвище Ходон, Первой Боровитин, Миленя Двойник, Первой Ерш, Томилец Родионов сын Попов //.


Имена эти существовали спокойно при христианских именах и употреблялись во всех официальных бумагах и совершенно заслоняли имена христианские. Даже иностранцы, посещавшие Россию, подметили эту особенность у русских и почитали нужным упоминать о ней в своих записках о России, например, Августин Мейерберг в своем дневнике // А. Мейерберг (1622-1688), австрийский путешественник и дипломат, «Путешествие в Московию» //


В документах встречаются также все виды ласкательных и уменьшительных имен, например, Посничко, Истомка, Жданко, Третьячко, Первуша, Докучаец.


Славянские имена и отчества встречаются даже в надгробных надписях ХVI и ХVII-го веков. Так в надгробных надписях Старой Ладоги, ныне села Успенского, в алтаре церкви святого великомученика Георгия, находятся такие надписи: Софья Драциловая, Петр Домажировиц, Гюрги Нисцковиц; в списке надгробий Троицко-Сергиева монастыря, составленном, по свидетельству Ундольского, в ХVII-м веке, читаем, что в роде Осорьиных некто Сoбота Иванович Осорьин, преставившийся 7081-го года, в иночестве (т.е. монашестве) назван был Семион.


Наряду с личными именами у русских людей имелись и прозвища: «И Олексейкова де дочь Крылова Марьица была замужем за Павелком, прозвище за Истомой. Одно и то же имя (Истома, Нечай, Дружина и подобные им) могло быть как именем личным, так и нарицательным, то есть прозвищем. Что интересно, наши предки обращали и многие христианские имена в прозвища (в прозвищные имена), например, в актах находим: «и от того де Павелка родилась дочь Овдотка, а была замужем за Васкою за Марковым, и та де Овдотка вдова служит у них, а детей их Куземка, прозвище Томилка, да Трифанко, прозвище Федко»; а вот еще: «а у Кирьянка родилося детей Порфийко да Михалка, прозвище Псковитин, да дочь Огафьица, прозвище Анютка».


Наконец, на личных славянских именах отразились международные отношения, и по личным именам мы можем изучать историю отношений славян к другим народностям и этих народностей к ним. Хазары, скандинавы, половцы, татары оставили следы своего соприкосновения с русскими славянами в именах Рюрик, Олег, Ольга, Салтан, Улан, Казарин, Тугарин и подобных им. С другой стороны, и славянские имена принимались от русских скандинавами и половцами. О половцах, например, читаем: половецкие князья Колдичь и Кобяк Урусовичи, и Безбяк Кончеевичь и Ярополк Томзаковичь; а вот что говорится, о внуках Олеговых: Игорь достался в плен Чилбуку, а Всеволод – в плен Роману Козичу // см. Арцыбашев, «Повествование о России», том 1-й //


Замечательно, что торговавшие у нас в ХVII столетии в Вологде англичане называются русскими именами. Мы не можем решить: сами ли эти англичане, подделываясь к русским, приняли русские имена, или русские осмыслили для себя их английские имена, и называли их своими созвучными с английскими именами; но только в одном акте под 1639 годом читаем: «в прошлом во 147 году англинского немчина Ждана Блядля прикащик Иван Азборн, англинские земли с агентом и со многими немцы и своими приказщики с Юрьем Крефтом да с Ульяном Филиповым» // Наказная память о беспорядках, происшедших при обыске табачной торговли, производимой англичанами в Вологде //


Можно догадываться, что английский Джон здесь превратился в Ждана, Ян в Ивана, Георг в Юрия, Виллиам в Ульяна. У болгар и сербов, бывших в ближайших сношениях с греками, турками и другими азиатскими народами, встречаем имена личные, взятые от греков, турок и других народов Азии, например Асень, Деспина, Шишман, Ваптист, Урош и подобные. У чехов и поляков на каждом шагу сталкиваемся с именами Адальбертов, Оттокаров, Генриков, Адольфов, Алфредов и т.д.


Немцы весьма заботились о том, чтобы народные славянские имена заменить переводными немецкими, потому славянского Войтеха перекрещивали в Адалберта, а Мирослава в Фердинанда, Вячеслава в Венцеля или Сигберта. Но и сами славяне иногда отрекались от своих родных имен в пользу немецких; это хорошо видно из генеалогических таблиц, составленных Богуславом Бальбином (1621-1688, чешский историк), в которых среди знатных чехов на 56 Адалбертов приходится только 4 Войтеха.


Но нигде таким тяжелым гнетом не ложилось немецкое влияние, как на лужичанах или полабских славянах. Сколько истинных славян скрылось здесь под чуждыми им немецкими именами; сколько великих имен, принадлежащих к нашему племени, отторгнуто от нас и сделалось чуждыми нам потому только, что эти народные имена погребены под немецким напластом и исчезли в созвучных им немецких именах! Знаменитый Лессинг был по происхождению сербо-лужичанин, родился в славянском Каменце и имел национальное свое имя Лесник; Смоляр, знаменитый возродитель сербо-лужицкой народности и литературы у немцев называется Schmaler.


Оскорбленное таким грустным явлением наше славянское чувство постараемся утешить словами Срезневского // Измаил Иванович Срезневский, 1812-1880, русский филолог-славист, этнограф, палеограф, декан историко-филологического факультета Петербургского университета, академик Петербургской академии наук //, который говорит: «Чужеязычность имен собственных еще не свидетельствует о чужеродстве тех, которые их носят. Дед Ирода Антипа не сделался греком, приняв имя Антипатр, ни Аустин не перестал быть англом, переменив свое имя на Августина, ни Шварцер и Рейнхлин – немцами, назвавшись один Меланхтоном, а другой Каинио, ни Кленович поляком со своим латинским прозванием Асеrnus, ни немцы Венцеславы не сделались от имени славянами, как никто из нас не перестает быть русским, какое бы имя ему не пришлось носить – греческое, латинское, французское или немецкое».


Читать дальше:

Часть 2. Происхождение славянских и русских личных имен.

Часть 3. Смысл и значение славянских личных имён.

Часть 4. Простые и составные славянские имена. Корни славянских имён.